ЗАТО ОСТАЛИСЬ АНЕКДОТЫ...

Усама бин Ладен выпустил свой ежегодный аудиоклип с обращением к американскому народу. Несколько слов об этом человеке. Несмотря на то, что один из чикагских радиоведущих недавно называл Бин Ладена "старым  козлом", сам ведущий, насколько я понимаю, даже старше Усамы, которому только 10 марта 2010 года может исполниться 53 года. Правда, как опять же говорят на русских радио, "судя по слухам", он очень болен. Откуда до наших чикагских радио доходят такие слухи? Кто их ими снабжает?

 

Я, например, информирован куда более скудно. Мне лишь известно, что каждый год в канун 11 сентября кто-то выпускает ролик с текстом на арабском языке. Много лет подряд голос на этом ролике ругал нашего прежнего многострадального президента Джорджа Джорджевича Буша. Особенно рьяно голос ругал Буша в канун выборов 2004 года, во многом благодаря чему его и выбрали, кстати.

 

В ролике образца 2009 года голос никого не ругает, называет Барака Бараковича Обаму "слабаком" и "человеком, не способным ни на что" и аппелирует теперь уже напрямую к нам, американскому народу - с просьбой остановить войны и перестать поддерживать Израиль. В этом случае, уверяет голос, "Аль-Каида" пойдет нам навстречу по пути мира и сотрудничества.

 

Я сомневаюсь, что бин Ладен жив. Потому что он, хотя и являлся ужасным преступником - ровней Саддаму Хуссейну, но не дураком, это уж точно. Он не стал бы говорить такие противоречивые вещи. Живой бин Ладен отлично понимает, что мы никогда не пойдем с ним по пути мира и сотрудничества.

 

Для начала - мы никогда не простим 11 сентября. Кроме того, мы не умеем останавливать войны, на наше мнение плюют и мы не знаем точно - кто. Просто - чувствуем.

 

Что же касается Израиля, то перестать его поддерживать нам тоже никак нельзя, поскольку он, во-первых - единственный оплот демократии, хоть и с социалистическим уклоном, на Ближнем Востоке, а во-вторых, в мире живет еще достаточно богатых евреев, которые не хотят жить в Израиле, но исправно платят за то, чтобы он существовал.

 

Что же касается характеристики Обамы, то она, в общем-то, верная. Но что теперь делать? Теперь делать нечего и остается только надеяться, что через три года среди кандидатов в президенты будет обнаружена личность.

 

На прошлой неделе я рассказывал вам о казусе с отказом Барака Бараковича поехать в Копенгаген, чтобы поддержать кандидатуру Чикаго как потенциальной столицы Олимпийских Игр 2016 года. Он решил послать вместо себя жену.

 

Сначала мэр нашего города Ричард Дейли рвал и метал, но потом хладнокровно рассудил, что ругаться бесполезно. Он назвал Мишель Обаму "дочерью Чикаго".

 

Тут еще Опра Уинфри сказала, что, возможно, поедет. С Майклом Джорданом ведутся переговоры. Стали искать также и белых знаменитостей, но таких, чтобы их появлению обрадовались члены Международного Олимпийского Комитета, не нашли.

 

Зато в минувшую среду на южной лужайке Белого дома президент и ее супруга устроили прием, посвященной поддержке кандидатуры Чикаго как столицы Олимпийских и Параолимпийских игр 2016 года. Для этой цели Обамы пригласили Ричарда Дейли, вашингтонских детей, членов НОК США и оргкомитета "Чикаго-2016" и нескольких спортсменов. Ровно в час дня началась эта странная церемония поддержки Чикаго после смачного плевка в лицо. Ровно в два она закончилась. МОК никак не отреагировал на это
срочное залатывание пробоины в тонущем олимпийском корабле с надписью "Чикаго" на борту...

 

Зато эта тема вызвала широкий отклик в нашей общине. Одно радио даже устроило обсуждение в прямом эфире. Правда, ведущими утверждалось, что судьба Олимпиады 2016 года решится почему-то в швейцарском Базеле, а не датском Копенгагене и тема Базеля, как "мечты", ими неоднократно обыгрывалась, но это - ерунда по сравнению с идеями звонивших и выступавших, которые гармонично соответствовали заданному уровню дискуссии. Мне особенно понравилось предложение дамы, посоветовавшей Обаме - цитирую - "отправить туда кого-нибудь из госсекретарей".  Госсекретарь у нас один, но это обстоятельство никого не смутило, и хотя дама трижды повторила сию редкую по глупости фразу, ее никто не поправил.

 

Я не против никакого радио, в конце концов люди от души занимаются тем, что им нравится делать и пребывают в ложной убежденности в том, что они - журналисты. Я - за язык, за профессию и за профессионализм. Например, я вновь категорически настаиваю на том, вернуться можно только к родным пенатам, а не "в родные пенаты", как считают некоторые мои так называемые коллеги.

 

Если мы не станем беречь русский язык, то кто станет?

 

Россияне? Помилуйте! Они уже - к радости моих так называемых коллег - разрешили говорить: "черное кофе".

 

С другой стороны, чтобы беречь русский язык, его необходимо сначала изучить. Вот с этим здесь у нас дела обстоят значительно хуже. В моей второй книжке юмористических произведений, которая тоже выйдет в Москве, но в 2010-м году, есть один рассказ, посвященный тому, как и кто в США открывают радио, газету или журнал. Мне никто не верит, что я написал его, основываясь только на фактическом материале. Даже Фазиль Искандер.

 

На прошлой неделе я слушал местное русское радио только дважды - по пять минут. Сначала меня удивил один ведущий фразой: "Как я уже неоднократно говорил: "Не верь, не бойся, не проси"...

 

Я и не подозревал, что Александр Солженицын украл эту фразу у нашего чикагского радиоведущего.

 

Это, между прочим, случается уже не впервые, многие нечистоплотные люди нагло и безнаказанно крадут у нашего ведущего его крылатые фразы. Например, Редьярд Киплинг и Лев Толстой, Платон и Юлий Цезарь. Это, конечно, очень смешно, но и немного, согласитесь, грустно.

 

Впрочем, порой случаются и блики. В другой передаче, говоря об ансамбле, состоящем из трех баритонов и одного тенора, другой ведущий (редко, увы, появляющийся в эфире) поинтересовался у музыкального руководителя, как идут дела "в этом тандеме", что вызвало возмущение случайно присутствовавших в моей машине интеллигентов, полагавших, что тандем -  это двойка. Мне пришлось долго защищать ведущего, который был, в  общем-то, прав: тандем может быть и для четверых, и для восьми человек, правда по отношению к квартету употребление этого слова мне кажется сомнительным. Тандем - это означает "один за другим", "гуськом". Квартет поет хором. Но если начинает один, а другие подхватывают по очереди, то это, конечно, тандем.

 

Мне так и не поверили. Но это все равно замечательно: я и не предполагал, что употребление ведущим слова "тандем" вообще вызовет какую-то дискуссию... Я, заметьте, говорю о радио, которое, в  принципе, можно слушать, особенно, если вам не о чем думать и уж точно, если бы все передачи вела одна известная особа женского пола.

 

Но у нас много других радио. Есть в Чикаго русское радио, которое на всех обижается, ото всех обороняется и всех атакует.

 

Есть и уникальная концепция: просто безграмотное радио, рассчитанное на безграмотных. Оно уже столько лет в эфире, что первые безграмотные, которые его слушали отцами, стали дедами. Это ужасно! Вдумайтесь: целые поколения так никогда и не узнают, что современная русская грамматическая традиция насчитывает шесть падежей, а слова - склоняются.

 

Есть и другие радио.

 

Есть радио, которое продает купленное им время другим радио.

 

Есть радио, которое думает, что оно - радио и так далее.

 

У всех чикагских радио - общий диагноз: мания величия. Говоря языком научным, это разновидность паранойи, при которой больной воображает себя великой, гениальной фигурой, а иногда даже конкретной исторической личностью.

 

Послушайте, что они все о себе говорят: "Мы - лучшие!". В разных вариациях, под различный аккомпанемент звучат эти нескромные два слова. Слушатель совершенно сбит с толку. Кто же лучший?

 

"Мы"! - заявляют одни.

 

"Мы не только лучшие, но и самые большие", - уверяют другие.

 

"Ха-ха, - с сарказмом отзываются третьи, - как бы не так, ведь всем ясно, что лучшие - мы..."

 

Естественно, что в условиях, когда все считают себя лучшими, периодически между коллегами по микрофону вспыхивают локальные войны, которым предшествует плетение (кажущихся коллегам хитроумными) интриг и попытки склонить на свою сторону колеблющихся рекламодателей. Разговоры с ними чаще всего начинаются с внешне безобидного: "Их же совсем не слышно..."

 

- Ну почему, я их слышал.

 

- Их никто не слышит.

 

- Я слышал.

 

- Это были не они.

 

- Мне кажется, они.

 

- Вам кажется.

 

- Вы первый, кто их слышал. Видно, вы случайно въехали в зону, где их слышно. И что они сказали?

 

- Они сказали, что они лучшие.

 

- Да, это, похоже, они. Но их не слышно.

 

- Я слышал.

 

- Скоро наступит осень, потом зима, станет рано темнеть, их вообще слышно не будет. Эта станция "лоу пауэр". Вы понимаете?

 

- Вы уверены?

 

- Абсолютно. Дождитесь сумерек.

 

- Зачем?

 

- Попробуйте их послушать. Один треск.

 

- Попробую.

 

- И вы услышите, что они рекламируют ваших конкурентов лучше, чем вас...

 

- Да вы что?

 

- Послушайте. Они это делают с такой душой!

 

- Как же я послушаю? Их же не слышно.

 

- Ну, кое-что разобрать можно. С такой душой...

 

- Неужели?

 

- А вас - равнодушно. У вас есть от них бизнес?

 

- Слабенький.

 

- А от нас будет сильненький. Люди в очереди будут стоять...

 

- Я работаю в похоронном доме...

 

- Будут стоять!

 

Воюющие коллеги проклинают друг друга, рассылают рекламодателям компромат на врагов, но вскоре вполне могут воссоединиться в борьбе против третьего коллеги, который под шумок отобрал у них растерявшегося клиента. Иногда коллеги пытаются переманить к себе рекламного агента противной стороны, суля золотые горы и платиновые проценты. На вопрос
приличного человека: "А как же те, с кем я сейчас?", коллеги легкомысленно отвечают: "Да они и не узнают..."

 

При всем при этом каждый взятый по отдельности коллега производит поначалу неплохое впечатление. Даже тот, кто переманивал не так давно нашего рекламного агента. И поверьте, они с успехом могли бы продавать рыбу и проектировать бомбоубежища, играть на саксофоне и писать доносы, делать зубные протезы и маникюр, варить пиво и удалять бородавки, то есть заниматься тем, чему их, собственно, и учили.

 

Но они выбрали радиовещание. И это замечательно. Я стараюсь находить позитив во всем. В данном случае, мне кажется, по прошествии лет, когда не будет уже ни русских газет, ни всех "самых лучших" радиостанций, дожившие будут вспоминать их словами Иртеньева:

 

Какое время было, блин!

 

Какие люди были, что ты!

 

О них не сложено былин.

 

Зато остались анекдоты...

Александр Этман